наше наследие

«Без слез, без жизни, без любви»   ххх

Пару лет назад о Лии Николаевне Цыркиной писали почти все русские газеты Латвии. Еще бы - на нашей земле обнаружилась праправнучка знаменитой Анны Керн и не менее знаменитой Евпраксии Вульф-Вревской, которой Пушкин посвятил строки из «Евгения Онегина»: «Зизи, кристалл души моей!»

Рижские потомки пушкинской музы - Анны Керн - в беде  

С ноября прошлого года Лия Николаевна делит с соседкой 14-метровую комнатку Центра реабилитации и социальной заботы об инвалидах по зрению. Правым глазом она почти ничего не видит - глаукома, левым - только очертания предметов и людей. На руки от государства она получает 8 латов 96 сантимов. Лию Николаевну никуда не выгоняли злые родственники - она сама оставила квартиру внуку Ростиславу и его подруге. Наследница дворянского рода Беклешовых никогда ни у кого ничего не просила. Но от этого ее теперешняя судьба не кажется менее несправедливой.

 Красавица Зизи и генерал- губернатор Риги   

     На прикроватном столике у Лии Николаевны стоит открытка - портрет Александра Сергеевича Пушкина. Рядом в вазочке - желтая роза. Сама Лия Николаевна узнала о своих великих предках только в начале 90-х, когда ее разыскал Виктор Григорьевич Никифоров, научный сотрудник Государственного музея-заповедника А. С. Пушкина «Михайловское». Он-то и рассказал Лии Николевне, девичья фамилия которой Беклешова, о том, насколько тесно история ее рода связана с судьбой Александра Сергеевича.

Фото Оксаны Джадан.

Лия Николаевна Цыркина

похожа на своего знаменитого предка.

     ...Осенью 1824 года Пушкин посетил Тригорское, где жила большая и дружная семья Прасковьи Александровны Осиповой-Вульф. Почти все из ее дочерей и родственниц не оставили поэта равнодушным и стали его музами. Младшая дочь, Евпраксия, которую в семействе звали Зизи, увековечена в «Евгении Онегине», ее кузина, Анна Керн, - в бессмертном «Я помню чудное мгновенье...», падчерица Прасковьи Вульф, Александрина, - в знаменитом «Алина, сжальтесь надо мною...». Но только с Зизи Вульф, позже вышедшей замуж за барона     Бориса Александровича Вревского, Пушкин переписывался и сохранял нежную дружбу до конца своих дней. Ей одной он рассказал о предстоящей дуэли за день до гибели. Евпраксия Николаевна унесла тайну этого разговора в могилу. 

     21 июня 1836 года у Евпраксии Николаевны родилась дочь, которую в честь бабушки назвали Прасковьей. Достигнув положенного возраста, девушка вышла замуж за Николая Алексеевича Беклешова, морского офицера, участвовавшего в Синопском сражении и обороне Севастополя во время Крымской войны. После увольнения со службы Николай Алексеевич с супругой жили то в Пскове, то в имении матери Беклешова Трумалево в Псковской губернии, которое находилось всего в 20километрах от Пыталово. Николай Алексеевич занимал пост председателя Псковской губернской земской управы, хлопотал о строительстве больниц и школ. В 1873 году семья Беклешовых взяла в дом воспитанника, дав ему имя Николай, - это дедушка Лии Николаевны Цыркиной.

     В 1895 году Николай Николаевич Беклешов женился на Анастасии Ивановне Акуловой, и у них появились дети: Константин, Борис и Николай. Младший сын, Николай, отец Лии Николаевны, в качестве депутата Дворянского собрания продолжал дело отца по благоустройству уезда. Жили все по-прежнему в Трумалеве, там же прошло и детство Лии Николаевны, родившейся в 1930 году от брака Николая Николаевича с Ольгой Денисовной Берг.

     В 1933 году умер дедушка Николай Николаевич, а спустя четыре года семья Беклешовых переехала в Ригу. Еще три года спустя в семью Беклешовых пришла беда: Николая и Константина Беклешовых отправили в Сибирь, Бориса расстреляли без суда и следствия. Бабушку Анастасию Ивановну выгнали из семейного имения Трумалево - советская власть лютой ненавистью ненавидела дворян. В 1946 году Анастасия Ивановна скончалась.

     Отец Лии Николаевны 10 лет провел в лагерях, потом его определили на вольное поселение в Сибирь без права выезда. Когда Лии Николаевне исполнился 21 год, она навестила отца в местечке Мотыгино, куда от Красноярска нужно было пароходом добираться по Енисею и по Ангаре. Там Николай Николаевич вместе с братом Константином выстроили маленький домик, и дочка прожила с отцом полгода. Спустя пять лет братьям удалось вернуться домой. Константин с детьми уехал в Австралию, Николай с семьей остался в Риге.

     По отцовской линии Лия Николаевна является родственницей еще одного славного Беклешова - Александра Андреевича, с 1782 по 1790 год исполнявшего должность губернатора Риги, а с 1806-го - должность главнокомандующего 2-й областью земского войска в Лифляндской, Эстляндской, Курляндской и Псковской губерниях. Александр Андреевич сделал немало хорошего для наших краев, и жизнь свою закончил в Риге. Стараниями добрых людей несколько лет назад на Покровском кладбище был восстановлен памятник Александру Беклешову. При одном взгляде на него отпадают все сомнения в родстве: Лия Николаевна очень похожа на знаменитого предка.

Русская драма

     Окончив вечернюю школу, Лия Николаевна пошла в Рижский театр русской драмы учиться на гримера. Потом работала в театре, гримировала многих звезд сцены тех лет: Шаховского, Юровского, Александрова, Барабанова. Кстати, и ее отец тоже был неравнодушен к театру, в молодости даже немного играл на сцене все той же Русской драмы, а потом в Сибири организовал свой маленький театр. Позже Лия Николаевна сменила профессию на более практичную - выучилась на швею и всю жизнь обшивала всех родных и близких. Несколько раз побывала замужем, родила дочку Регину. Жили Беклешовы-Цыркины тогда в просторной трехкомнатной квартире на улице Краславас. Вплоть до начала 90-х.

     А дальше случилась до боли знакомая история: у дома нашелся хозяин, и как только задолженность по квартплате превысила 200 латов, семья Беклешовых-Цыркиных покинула родную квартиру с печкой, украшенной старинными изразцами. Правда, социальные службы не остались в стороне: Лия Николаевна получила однокомнатную квартиру на улице Сабилес, дочка Регина - такую же однокомнатную, только на улице Талсу.

     Шло время, у Лии Николаевны появились внуки: сначала старший, Ростислав, потом младшая - Оленька. И снова в семью вошло горе. Оленька родилась без верхнего неба, с дефектом, который врачи называют «волчья пасть». На пятый день после рождения девочка пережила клиническую смерть, и дочка Лии Николаевны Регина, в то время уже разошедшаяся с мужем, бросила работу и все силы посвятила спасению дочери. Операции, дорогие лекарства, специальный садик. Слава богу, сейчас шестилетней внучке Лии Николаевны лучше. Только вот в полуподвальной квартире, где живут Регина с Оленькой, на стенках - токсическая плесень. А девочка, перенесшая операцию, в таких условиях жить не может - малышку мучает бронхиальная астма. Регина не работает - Оленьке нужен постоянный уход. Пособие на ребенка-инвалида - 57 латов, за квартиру платят 9. Остается на хлеб с молоком, лекарства же, восстанавливающие иммунитет и так нужные Оленьке, стоят 20 латов. Если социальные службы что-то подкидывают, Регина лекарства покупает, если нет, - плачет, потому что принимать их дочке надо все время.  

     Лия Николаевна, зная, в какой ситуации находятся дочка и внучка, никогда не просила у Регины помощи - только жалела. Без единого слова поселила у себя девушку внука Ростислава, Олесю, когда тот ушел в армию. Часто оставляла у себе пожилых женщин, чтобы накормить тем, что имела, согреть ласковым словом. Гостеприимство Вульфов и Беклешовых не смогли вытравить ни века, ни невзгоды. 

     Полгода назад у Лии Николаевны заболел правый глаз. Добравшись до больницы им. Страдыня, она услышала от врача: «Простуда, пройдет!» А через день снова оказалась в Страдыня, уже с воспаленной правой стороной лица. Другая врач сказала: «Немедленно на операцию!» Когда после операции с глаза сняли повязку, Лия Николаевна этим глазом уже ничего увидеть не смогла. Она вернулась в квартиру на Сабилес, и тут все совпало: Лия Николаевна не могла ни шить, ни ходить в магазин, ни читать, ни смотреть телевизор. А из армии вернулся внук Ростислав, у которого начала складываться молодая семья.

     От ухода в пансионат Лию Николаевну отговаривали и дочка, и внук. Но она была непреклонна - просто не хотела никому быть обузой. Когда мы приехали в гости к праправнучке Евпраксии Вульф, она сказала:

     - Я, конечно, не знала, что здесь будет так... тяжело. Кормят нас так, как могут - сегодня вот на ужин капустная запеканка, кекс да яблочко. А на 8 латов 96 сантимов, что остаются от пенсии, много не купишь. Я ни на что не жалуюсь, но иногда мечтаю. Вот если бы у дочки была двухкомнатная квартира. Или у нас две однокомнатные рядом. Да ладно, чего это я о чудесах-то. Их на свете не бывает.

     Добавить к этой простой истории, собственно, нечего. Не меньше, чем Лию Николаевну, жалко ее соседку по палате и еще тысячи обездоленных стариков, но...

Когда мы уже уходили, я заметила у Лии Николаевны на столике листик, на котором дрожащей рукой Лии Николаевны было выведено четверостишие из стихотворения, посвященного ее прапрабабушке:

«В глуши, во мраке заточенья, тянулись тихо дни мои. Без божества, без вдохновенья, без слез, без жизни, без любви...»

     И, Господи, кто виноват в том, что именно эти строки на склоне лет должны быть эпиграфом жизни Лии Николаевны Цыркиной? Этот вечный русский вопрос, «кто виноват?»...

Пожалуйста, совершите чудо!

     Газета «Час» обращается ко всем, кому действительно небезразлична русская культура, да и просто судьба хорошего человека Лии Цыркиной. Государство помогло ей и ее дочери и внучке чем могло. Можно его ругать, но на его плечах обездоленных немало. И перед ним все равны - и простые смертные, и потомки великих. Но мы надеемся, что кто-то поможет Лии Николаевне осуществить ее мечту - жить вместе с дочкой и внучкой в нормальных человеческих условиях. Мы тоже ждем чуда.

Телефоны для тех, кто готов помочь Лии Николаевне Цыркиной: 7088712, 7088721.

Количество посещений с 22.07.2010