Я уже писала, что друзья моего папы - семья первой его жены
в дальнем родстве и дружбе с семьёй фон Мекк. И вот Юрий Юрьевич Куликов, сын
первой жены моего отца от второго брака, с которым я очень подружилась и о котором
у менястатья на этом сайте, прислал из своего домашнего архива фотографию.
Ю.Ю.Куликов пишет: "На фотографии
изображены Александра Ильинична Чайковская-Давыдова с дочерью, с маленькой Анной Львовной Давыдовой, будущей бабушкой Татьяны Себенцовой.
Анна Львовна в 1884 году вышла замуж за Николая Карловича фон Мекк, продолжает он, "У меня есть книга "Как я их помню", в которой приводится родословная
Давыдовых-Чайковских-фон Мекк. Немного об этой книге в тексте о Сергее Александровиче Жевакине. Мне когда-то посчастливилось купить её."
Недолго информация об этой фотографии повисела здесь на сайте... Пришло в Гостевую письмо:
01.02.11 | Андрей Евгеньевич Себенцов
Уточнение.Уточнение.
Уважаемая
Ирина Михайловна, получил ссылку на Ваш сайт от Г.Е.Давыдова, который
отметил: ребенок на фото - не Анна Львовна, моя в будущем прабабушка, а
ее младший брат Юрий Львович, дед Георгия Ефимовича - одетый согласно
обычаям того времени, похоже на девочку. Подтверждаю этот факт, у меня
есть такая же фотография. Г.Е. не счел необходимым Вас беспокоить, но я
полагаю, что истину все же надо восстановить.
* * *
Я, конечно, немедленно ответила:
"Большое Вам спасибо, уважаемый Андрей Евгеньевич!
Вы безусловно правы. Нужно поправлять возникающие ошибки. Слава Богу,
что есть ещё кому это сделать. Я Вам очень признательна и немедленно
внесу изменения. ....."
А потом подумала - не буду вносить изменения, а покажу людям всю переписку, расскажу здесь о
реальном ходе поисков истины об этих фотографиях.
Мне кажется, что так интереснее.
Правда ведь?
А ещё 18.01.2011 пришло письмо от Станислава Васильевича Кирильца, занимающегося автомобильной историей. Он пишет:
"Я познакомился с одной интересной женщиной из Лондона, ее зовут Наталья
Эдуардовна Диссанаяке, она интересуется и пишет книгу о русских
эмигрантах в Лондоне. Помните статью о Н.К. Мекке? Там еще была цитата
его дочери на английском? Наталья Эдуардовна была знакома с Галиной
Николаевной фон Мекк.
(та самая Галина Николаевна фон Мекк, дочь Николая Карловича и Анны Львовны, (ур. Давыдовой) с которой дружила Гали Николаевна Жевакина... И.М.Я.)
Вот какие интересные новости мне сообщила Наталья
Эдуардовна, пишет дальше С.В.Кирилец, передавая слова Натальи
Эдуардовны:
"Да,
Галина Николаевна была импозантной, уже очень пожилой дамой, когда я с
ней познакомилась. Рассказывала мне, как в ее школу в Москве приезжала
вел. кн. Елизавета Федоровна. Еще при ее жизни в Лондоне была издана книга: Meck von, Galina. As I Remember Them, L. 1973. В Москве издали перевод: Фон Мекк, Галина "Как я их помню" М.: Фонд им. И. Д. Сытина, 1999ISBN: 5-86863-107-2
Анна Львовна Давыдова (1864-1942)
Я, как и Юрий Юрьевич Куликов, думала, что именно она девочкой снята рядом с Александрой Ильиничной Чайковской (1842-1891)... А оказалось, что это её младший брат... Какой хорошенький на верхней фотографии мальчик! И не догадаешься, что это не девочка...
Кроме того Ю. Ю. Куликов прислал интересное письмо... 1986 года... От потомка фон
Мекк – Татьяны Себенцовой, сын которой (Андрей Евгеньевич) рассказал об ошибке с первой фотографией. Татьяна - внучка Анны Львовны. Письмо
написано матери Юрия Юрьевича, Ольде Александровне Жевакиной. Дома её звали Лёлей.
Калинин 20 ноября 86 г.
Дорогая
Лёля!
Спасибо за Ваше 2ое письмо! Оно тоже чудесное:
такое прямое, открытое и, вместе с тем, поэтичное. И, что, наверное, Вам будет
приятно услышать, - оно чем-то напоминает мне манеру Вашей Мамы, с ее
оригинальным ярким характером. Наверное, Вы с интересом ждёте моих воспоминаний
о Ваших близких [многих]
ушедших? Мне и самой хочется их вспомнить, - особенно для Вас, такими, как они
живут в моей памяти с детства. К счастью состоялась и наша последняя, поздняя
встреча, как бы завершающая их образы…
Бабушку
Вашу я помню как будто раньше всех. Моя мама её очень любила, и её внешний
облик был очень запоминающийся. Красивые седые волосы, чёрные живые глаза, нос
с горбинкой и её наряд: сарафанчик, подпоясанный плетёным пояском с какими-то
подвесками. Мама прозвала её «Ситцевая бабушка», или «бабушка Варварушка».
Такое сказочное имя тоже очень нравилось мне в 6 лет!
Помнится весна
1924 (или 25 года), когда у нас в Москве, в старом доме в одном из Арбатских
переулков, останавливались они с Мамой Вашей, которая была очень больна. Она
перенесла операцию на челюсти, по-поводу воспаления надкостницы. Я круглыми
глазами глядела, как мучительно она переносила кормление жидким бульоном,
кашицей, киселём, с помощью как бы маленького «домкрата», которым раздвигали
слегка её челюсти…
Когда она
поправилась, меня отправили с Вашими бабушкой и мамой погостить к вам в
Арзамас. В это время в семье нашей были большие тревоги. (Арест деда)[Николая Карловича фон-Мекк И.М.Я]. Ехали мы
в старом жёстком вагоне с подъемными полками. Меня всегда укачивало и тошнило.
Мама терпеливо обмывала мою мордашку и руки и обтирала цветочным одеколоном.
Когда я повеселела, они были рады. А я, увидев Луну за окном вагона,
произнесла: «Луна как будто запихнула булки за щеки»! Чем развеселила моих
милых «шефов».
Ваш дом
тоже неплохо помню. Вы жили во 2м этаже. Внизу жили какие-то
темнолицые женщины-монашки. Я их немного побаивалась. За домом был сад, а за
ним сараи-навесы с тюками (вероятно, шерсти?) где мы прятались, когда играли в
прятки. Ирине было 5 лет лишь, а Вам, значит, 7? – Серёже шел 10 год? Я немного
дичилась, но чувствовала себя чуть старше Ирины и меньше стеснялась её, чем
строгой стройной Лёли и прекрасного Принца – Серёжи (в которого была даже
немножко влюблена). Когда в игре ему поранили «чижиком» над глазом – он болел,
и мама очень переживала. Я же готовила ему волшебное зелье из лепестков яблони,
что цвела за домом, толкла их в старой розовой стеклянной лампадке (где то
нашла стаканчик)! Но не смела его лечить… Дуняша как-то водила меня в собор.
Наверное, был какой-то церковный праздник, вроде Вознесения. Цвели яблони,
черёмуха, мы делали как-то большую прогулку со взрослыми. Поскольку семья Ваша
не была религиозной (и бабушка была атеисткой). То вместо молитвы на ночь,
помнится, рассказывалась сказка, пелась песенка про серенького козлика и
бабушка Ваша эдак озорно приговаривала: «Только пух да язык на дороге лежит».
Что меня несколько шокировало, против обычных, оставшихся от козлика, ножек и
рожек.
Кстати,
правильно ли я помню, что бабушка была Варварой Александровной и во 2м
браке Ахмаметьева? Сестру (племянница) мамы звали Камой, а братьев – Данила и
Николай и помнится фамилия – Кравченко? Со временем, напишите немножко, я лишь
краем уха помню, что ваша семья в родстве с Поджио. А их было 2 брата
декабристы: Иосиф и Александр. А я правнучка Льва Васильевича Давыдова, сына
декабриста Василия Львовича. (Его брат по матери был Н.Н. Раевский, отец М.Н
Волконской). А Л.В. Давыдов рождён в Сибири.
После смерти отца и амнистии, вернувшись с матерью Александрой Ивановной
Давыдовой (урождённой Потаповой), с братьями и сёстрами в Каменку, - был женат
на сестре П.И. Чайковского, Александре Ильиничне Чайковской. Их дочь, моя
бабушка, Анна Львовна, вышла замуж за сына Надежды Филаретовны ф.-Мекк
Николая Карловича, благодаря чудесной дружбе и переписке П.И. и Н.Ф. по их
«сватовству». Это отступление в родословную можно будет продолжить, расширить и
углубить, но не сейчас, конечно!
Итак, наши
бабушки знали друг друга с детства, и может быть были соседями по имению, или
даже в дальнем родстве?
И
вот в Вашей маме, наверное, южная кровь (итальянская, украинская ли) – многими
воспринималась почему-то, как
«испанская». М.б. даже потому, что Гали Николаевна носила красивый черепаховый
гребень в причёске. Волосы у неё тогда были густые темные. Её обаяние на меня
действовало всегда. Александр Сергеевич с его скромностью, добротой и
всегдашней занятостью был для меня лишь «понятием»: отец, семьянин, муж
прекрасной тёти Гали. Я с большой симпатией смотрела на него, когда увидела их
уже старыми людьми на балконе Вашего милого старого дома в 1970 г. выходящего ступенями в сад; (ошибка памяти автора
письма в 1970 году Гали Николаевны уже не было в живых) там летом 1930 года я
под кустом провела с книжкой всё лето, когда семья Ваша была в Кстове на даче.
Кстати, я на денёк ездила к Вам туда в гости с Дуняшей. И даже помню, как мы
ловили с пристани рыбу, что мне очень понравилось.
Серебристые уклейки
трепетали, когда их выдёргивал Серёжа из воды. А очутились мы в Вашей городской
квартире, так как хозяйка наша (на улице Белинского) отказала нам*)
и мы нашли пристанище у Вас с бабушкой, мамой и 2-х летним братом моим.
*Из-за приезда мамы на лето.
Комната была у нас с бабусей крошечная. Зимой училась в 4-х классной школе на
Полевой.
А
предыдущей зимой мы с бабушкой (я её звала бабусей, это было как бы имя
собственное, - так звали её даже совсем не внуки, а многие родные и неродные
люди) жили в Нижнем Новгороде, после трагической смерти дедуси (дедушка Николай
Карлович Мекк), т.к. бабушка была выслана на 3 года «административно», что
называлось «минус 6».
Зимой 1929-1930 г. мы часто бывали у
вас в доме. Мама всегда нас хорошенько кормила обедом. Время было трудное
карточки. Помню, что к маме из деревни приносили иногда что-нибудь из
продуктов: масло, творог, яйца. Иногда после обеда мы забирались в кабинет
Александра Сергеевича. [Он ведь был окном к улице, вернее к забору и калитке, -
первый от парадного входа и прихожей - налево]? К вам приходила подруга
Июнька**, (мне очень нравилось это имя).
**Наверное, моя бабушка Юленька, Юлия Петровна Яковлева, соседка из дома 33... Они, действительно, дружили. Жевакины жили в д.35 по Больничной ул. Сейчас там живут Куликовы... А дом Яковлевых № 33 снесли...
Читали вслух мы юмористические рассказы Чехова, хохотали над
«Романом с контрабасом» и «Налимом». «А ты хватай его за зебры!.. Я впервые
тогда читала и слушала Чехова. Гоголя бабуся мне уже в детстве раньше читала и
всегда любила. Однажды даже, ужасно неосторожно, прочла мне «Страшную месть» и
«Вия», когда я болела и в жару и в бреду. Мне потом мерещились все эти
«страсти-мордасти». Я запомнила это навсегда и своим внукам уж не пробую читать
Гоголя слишком рано, да ещё во время болезней! Лёля мне казалась немножко
гордой и серьезной… Иринка была шалунья, зеленоглазый котенок, её не так
стеснялась. Помнится, вы уже занимались в это время, если не хореографией, то
ритмикой? Лёля, милая. Пробило 12, надо кончать на сегодня, будни-то всякие
бывают, особенно с моим папой, который и очень стар и беспомощен и обладает
крутым нравом с такими неожиданными взрывами гнева и капризов!.. Об этом сейчас
не хочется писать. Бывает и ночью не всё у него в порядке – и тогда беда,
приходится менять бельё ему и т.п. А если не выспалась, то плохо себя чувствую,
а сваливаться нельзя. Почерк мой безобразный и нечёткий. Боюсь, Вам трудно
будет читать. А переписывать не успею, хочется ещё кое-что добавить.
Летом, когда мы жили у вас в квартире бабушка Варварушка
жила тоже большей частью в городе. В Вашем доме жил «Дедушка Чешихин»,
эсперантист, (звали его, кажется Всеволод Евграфович?). Отчества не помню
хорошенько. Бывали интересные «диспуты»,
мама моя не признавала этот «искусственный язык», он доказывал его полезность и
рациональность, простоту изучения и важность для международного общения.
Позднее я знавала и других увлеченных языком эсперанто ученых людей. Отношусь я
к нему с уважением.
Вечерами на
полу, на матрасе, (кажется в опустевшей «детской») я читала, лёжа на животе
Гауптмана: «Ганеле» и «Потонувший колокол» - именно у вас в доме. Днём, до боли
в локтях и в глазах –под кустами в саду – «Спартака» Джованиолли, массу книг
из времён первых христиан (гонения на них, Колизей, Рим)… А ещё зимой я была на
всю жизнь покорена «Алыми парусами» и «Дорогой в никуда» А. Грина. Тогда ведь
его, ещё почти не знали и …. порицали!
Я тоже
сочиняла романы, над которыми смеялась моя мама. Образец такой: «Тихо и глухо
плещут волны Тихого Океана». Или: «На террасе над морем сидело семейство. Звали
их так: Мистер Юнимей Мургриф и Пусси Мургриф и т.д. и т.п.
В юности я
писала стихи. Они не очень плохие и дороги мне. Когда-нибудь пришлю некоторые,
если хотите. Это ведь тоже «биография». Биография души! Ну, а теперь несколько
слов о дне нынешнем, - «с небес на землю»
С 3-го по
8-ое гостил у меня мой 8 летний милый внук Митя (сын Аннушки). Она его посадила
в электричку, и ехал он сам, один. Мы рады всегда друг другу. Стараясь не
нарушать режима и покоя моего эгоистичного папаши; мы всё же сходили разок в
цирк (он тут прекрасный) и ходили погулять.
И всё же 7-го прадед дал «концерт» с безобразными выкриками и бранью. Не
выносит, чтобы кроме него я кого-нибудь приголубила – ревность дикая и, увы,
грязная. Еле успокоила напуганного малыша, а самой потом просто больно после
этих встрясок. Отвезла его 8-го в Москву, оставив папу на нашу старушку –
«Палочку выручалочку».. 11-го приехали сюда с мужем. Он тоже очень старенький и
усталый. Я очень нужна и ему и внучатам!.. Гостил он тут до 16-го, уже уехал,
немного отдохнул. Папа вёл себя прилично, без скандалов. Я всегда дрожу, не устроил
бы стресса для Льва Владимировича – у него не хватит терпения и будет очень
плохо для всех нас троих. Так и живу, как на вулканчике! Теперь снова Л.В. при
внучатах, а я при «MioPadre»…
И доколе так будет, не знаю.
Ну, «Старый
Мазай разболтался в сарае»… Спокойной ночи, дорогая! Жду и от Вас весточки. Как
съездили в Казань?
Обнимаю
Вас, привет славному семейству Ваших детей и внуков! Ваша Таня.
21 ноября
А поскольку
тут остался пробел, опишу своё последнее посещение Ваших родителей в 1970(?) -
уже путаю то, что было не так давно… Я приехала с 11-ти летней дочкой Аннушкой
т.к. провожала на теплоход папу с женой его. Они ехали до Астрахани и обратно,
а билеты доставала наша старая приятельница Дарья Васильевна Пестова. Она же
проводила нас. От неё я хоть немного знала о Вашей семье. С трепетом вошли мы в
сад, подошли к балкону. Я поднялась на ступени и тихонько обняла за плечи маму
Вашу, сидевшую спиной к ступеням. Она не испугалась, обернулась (хотя я назвала
её сначала «Гали Николаевной»), а потом – по старому «т. Галя». Она была мне
рада. Мы провели несколько часов вместе. Пришёл Александр Сергеевич; молодая
девушка принесла горячую картошку, мы пообедали и попили чаю. Мама показала мне
свою комнату, вынесла на балкон семейный альбом, с вашими детскими
фотографиями. Осенью, или зимой я узнала о болезни и смерти мамы. Мне кажется,
на следующий год я ещё раз побывала у вас в доме и застала ещё папу. А Серёжа
потом проводил нас до трамвая и мы немного поговорили. Вас и Ирины не было в
Горьком. В тот раз, наверное, мельком видела его и Вашего Юру с ракетками
(после игры в теннис). И какую-то красивую женщину (может быть она стала его
2-й женой)?
Версия для печати